Грань риска - Страница 81

Но проблема этим исчерпана не была. Докторант почувствовал себя задетым и повторно обратился в администрацию. Руководство сумело связаться с Эдвардом, но тот отказался принести извинения и принять обратно в лабораторию мятежного докторанта. В результате отношения Эдварда с администрацией обострились до крайности.

Ко всем головным болям Эдварда добавилась еще одна. До отдела лицензирования Гарварда дошли слухи о его причастности к компании «Омни». Отдел был обеспокоен известием о попытке запатентовать новый класс молекул. В результате отдел лицензирования засыпал Эдварда запросами, которые тот предпочел проигнорировать.

Гарвардский университет попал в довольно щекотливую ситуацию. С одной стороны, администрация не хотела терять Эдварда восходящую и самую яркую звезду современной биохимии. С другой — университет должен был пресечь неблагоприятное развитие событий, чтобы не нарушать академические принципы и не создавать прецедентов.

Образовавшаяся напряженность бесила Эдварда вкупе с волнениями по поводу организации «Омни», необходимостью выдать на-гора «ультра» и ежедневно надзирать за ходом строительства лаборатории.

Ким прекрасно видела, что над головой Эдзарда сгущаются тучи, и старалась компенсировать его тревоги и хоть немного скрасить его жизнь. Теперь она почти каждый вечер оставалась в квартире Эдварда, взяв на себя домашние дела, хотя он не просил ее об этом. Она готовила обеды, кормила собаку и временами даже занималась уборкой и стиркой.

К сожалению, Эдвард обращал весьма мало внимания на усилия Ким, а если и обращал, то с существенным опозданием. Как только она стала часто оставаться у Эдварда, он перестал дарить ей цветы. Сам факт она могла объяснить, но вместе с цветами исчезло и его внимание к ней. А с этим она примириться не могла.

Выйдя с работы в пятницу, Ким обдумала сложившуюся ситуацию. Ко всем прочим неприятностям добавилась еще одна: они с Эдвардом так и не решили вопрос переезда, хотя оба должны были уже через пять дней освободить свои квартиры. Ким опасалась приставать к Эдварду с этим делом, пока он был так занят. Она ждала, когда у него появится хотя бы один свободный день. Но такой день так и не наступил.

Ким зашла в продовольственный магазин и купила продукты на обед. Она выбрала такие деликатесы, которые должны были наверняка прийтись Эдварду по вкусу. Она даже раскошелилась на бутылку вина.

Придя домой к Эдварду, Ким достала из почтового ящика журналы и газеты и навела в квартире порядок. Накормила собаку. Эдвард должен был прийти домой к семи часам. Ким приготовила обед и стала ждать.

Пробило семь часов. Ким сняла с огня кастрюлю с рисом. В половине восьмого она накрыла салат пластиковой крышкой и поставила его в холодильник. В восемь часов явился Эдвард.

— Чтоб оно все провалилось! — Он начал ругаться, не успев захлопнуть входную дверь. — Беру назад все комплименты, которые я наговорил о твоих подрядчиках. Эти парни просто ослы. Днем я был готов пришибить этого распрекрасного Марка. Он обещал, что сегодня приедут электрики, но они так и не появились.

Ким попыталась отвлечь его, рассказав, что у них сегодня на обед. В ответ он прохрюкал что-то нечленораздельное и скрылся в ванной. Ким сунула рис в микроволновую печь.

— Эту чертову лабораторию можно было бы запустить очень быстро, если бы эти идиоты умели согласовывать свои действия, — прокричал Эдвард, перекрывая шум текущей воды.

Ким налила в бокалы вино и отнесла их в спальню, куда? Эдвард направился, вымыв руки. Взяв один бокал, Эдвард сделал глоток.

— Единственное, чего я хочу, это приступить к контрольным испытаниям «ультра», — проговорил он. — У меня создается впечатление, что все хотят мне помешать и все время суют палки в колеса.

— Мне надо тебе кое-что сказать. Конечно, сейчас не самое лучшее время для этого… — Ким поколебалась несколько секунд, — но боюсь, что подходящего времени я не дождусь никогда. У нас с тобой не организован переезд, a первое сентября уже на носу. Я собираюсь поговорить с тобой на эту тему уже почти две недели.

Эдвард взорвался. Размахнувшись, он швырнул бокал с вином в камин, где тот со звоном разлетелся на мелкие осколки.

— Не хватало еще, чтобы и ты давила мне на психику! — заорал он.

Он всей своей массой навис над Ким. Глаза его бешено расширились, на висках набухли вены, под кожей лица начали кататься желваки. Он сжимал и разжимал кулаки.

— Прости, пожалуйста! — в страхе выпалила Ким. Какое-то мгновение она была не в силах пошевелиться, парализованная ужасом. Она еще не знала Эдварда с такой стороны. Он был силен и при его росте мог сделать с ней все, что ему заблагорассудится.

Придя в себя, Ким бросилась из комнаты. Скрывшись на кухне, она стала размышлять, что ей делать дальше. Когда шок прошел, она решила ехать домой. Она пошла к выходу, но остановилась. На ее пути стоял Эдвард. К великой радости Ким, он совершенно преобразился. Вместо гнева и ярости на его лице были написаны смущение и раскаяние. В глазах выражение печали.

— Мне очень жаль, — сказал он. Эдвард заикался и с трудом произносил слова. — Сам не понимаю, что на меня вдруг нашло. Постоянное давление обстоятельств, хотя оно не может быть извинением. Я очень смущен и растерян. Прости меня.

Ким была тронута его искренностью. Она шагнула ему навстречу, и они обнялись. Пройдя в гостиную, они сели на диван.

— Обстановка ужасно меня подавляет, — пожаловался он. — Гарвард выражает мне свое недовольство и, что называется, катит на меня бочку, а я горю нетерпением снова заняться «ультра». Элеонор продолжает работу и получает обнадеживающие результаты. Но я меньше всего хочу выливать на тебя свое недовольство.